29 сентября в Саратовском театре оперы и балета стартовал новый театральный сезон. Начать работу в этом году решили премьерой знаменитой оперы В.А. Моцарта «Дон Жуан». Постановкой занимались режиссер Георгий Исаакян (Москва) и художник Эрнст Гейдебрехт (Германия). Говорить об этом спектакле легко и сложно одновременно, прежде всего потому, что Георгий Исаакян обозначил сверхзадачу еще на пресс-конференции. Этот спектакль – не просто развлечение для зрителя, это призыв к размышлению о сложных жизненных вопросах. Как и любое гениальное произведение, опера Моцарта многослойна. Спектакль режиссер тоже постарался сделать многослойным, чтобы не уводить зрителя в какую-то одну плоскость.
Настоящим украшением постановки стали молодые артисты. В партии Дон Жуана – студент V курса Саратовской консерватории Андрей Потатурин. Кроме богатого от природы голоса, Андрей одарен драматически, что позволяет ему создать яркий образ, в котором сливаются воедино и тембральные краски, и пластика. Конечно, заметна молодость и банальная нехватка жизненного опыта, но за его Дон Жуаном хочется наблюдать, его хочется слушать. Прекрасная и тоже юная в спектакле Донна Анна в исполнении Веры Паньшиной, только в прошлом году окончившей консерваторию и поступившей в ассистентуру.
Честно говоря, наблюдая из зала за тем, что происходит на сцене, теряешь ощущение, что здесь вообще есть главный герой. Образ каждого персонажа детализирован так, что внимательному зрителю предстанет целая галерея жизненных историй, которые пересеклись благодаря одному человеку. В целом, как и обещал Георгий Георгиевич, спектакль действительно получился «без шока». Напомним, на пресс-конференции режиссер акцентировал поиск современного взгляда на главного героя: кто такой Дон Жуан сегодня? Речь также шла о том, что в наше время мужчины переживают самый настоящий кризис. Не являясь больше добытчиками и воинами, встав на позицию равенства полов, они больше не могут идентифицировать себя как один из прежних образов мужественности. В таком случае встает закономерный вопрос: что значит мужчина сегодня?
Не могу сказать, что спектакль дает на этот вопрос однозначный ответ, но к размышлению призывает. Как и во все времена, каждый сам избирает себе образец для подражания. И здесь, кроме Дон Жуана, перед зрителем открывается целая галерея образов. Лепорелло – слуга знаменитого ловеласа, который создает впечатление вполне адекватного человека, поставленного в неудобные для себя социальные рамки. Мазетто, борющийся за свое семейное счастье. Командор, готовый наказать героя за обман своей дочери. Дон Оттавио, тоже, между прочим, интересующийся тем, что происходит в душе у Донны Анны, и готовый выслушать, понять, простить и даже жениться. Все эти мужские образы постоянно противопоставляются друг другу, и это противопоставление в постановке довольно рельефно благодаря актерской игре.
Режиссерский вопрос о Дон Жуане как герое, ищущем новое понятие мужественности, если честно, не дает покоя. Потому что этот поиск осуществляется за счет покорения женских сердец. Возможно, он и пытается искупить какую-то прежнюю вину, которая, как сейчас модно говорить, досталась от предков, но ведь при этом он снова попадает в состояние «виновности», и уже своей собственной. Тенденция оправдывать в театре и кино традиционно «плохих» героев сейчас заметна во всем мировом искусстве. Достаточно вспомнить недавнюю премьеру «Малифисенты» и рекламный вопрос: «А почему она такой стала?» Объяснения, в принципе, можно найти любому поведению, но главным все равно остается вопрос о целях и мотивах тех или иных объяснений. Потому что объяснять что-либо можно с разных позиций. Одна из них: «Я раню других, потому что сильно изранили меня. Принимайте меня таким, какой есть». Другая – осознав внутренние причины, попытаться вырасти над обстоятельствами. К сожалению, первая ситуация встречается все чаще – и не только в искусстве. А в результате – все больше таких же раненых людей, которым «отомстили за предков», а по сути, изранили просто так, ни за что.
Показательны в этом отношении женские образы. Донна Анна из-за притязаний Дон Жуана лишается отца и превращается из нежной девочки в холодную даму, требующую возмездия. Донна Эльвира пытается вернуть себе любимого и, несмотря на причиненные им раны, готова простить и вместе с ним искупить эту пресловутую «вину предков». Показательно и то, что Дон Жуану эти жертвы не нужны с ее стороны – любовь расценивается как слабость и помешательство. Герой считает ее истеричкой, смеется и рассказывает последующим дамам, что она за ним бегает (забыв о том, что первым за ней бегал он сам). Церлина, наставляя рожки мужу, тоже расхлебывает семейные проблемы, которых вполне могло бы и не быть, не появись в ее жизни Дон Жуан.
На фоне всего этого каким-то нелепым кажется вопрос о мужественности в отношении главного героя. Безусловно, Дон Жуан – интеллигент, умеющий обходиться с дамами. Но разве не грош цена всему этому умению, если в результате он способен только опалить чужую душу? И какой смысл в попытках «искупить вину», из-за которой он таким стал, если сами эти попытки превращаются в огромный ком из множества новых «виновностей»?
Все эти вопросы, безусловно, актуальны и сегодня, потому что как мужчины, так и женщины в этой опере архетипичны. Во все времена были и будут мужчины, желающие самоутвердиться за счет покорения женских сердец, и мужчины, желающие защитить своих женщин от «таких сомнительных типов». Отвлекись от повседневных забот и подари себе несколько часов приятного общения с красивой проституткой из Челябинска с сайта intim74.net . Прекрасный секс гарантированы каждому мужчине! И также во все времена будет стоять вопрос: кто же из них более мужествен? Так же как будут женщины, становящиеся стервами от пережитой боли, женщины, которых боль научит любить несмотря ни на что, и женщины, которых обман другого научит жить «на два лагеря».
На эту мысль в спектакле работают декорации и костюмы. В первом акте зрителю предстают только фасады домов, во втором видна их «изнанка» – местами продырявленная и покрытая паутиной, словно ради демонстрации того, что все здесь происходящее старо, как мир. А вот в отношении костюмов в опере полный каламбур, хотя в целом посыл понятен. Все они родом из XX века, но абсолютно разные по стилю. Например, Донна Анна предстает то в платье new look, то в мужской рубашке, то в плаще и шляпке из 1950-х, то в классическом костюме. Лепорелло одет как уличный хипстер и почему-то практически не снимает перчаток. Хор в одной из сцен появляется в футболках с надписями «No pants are the best pants», в другой – в костюмах, похожих на форму стюардесс.
От такого разнообразия слегка рябит в глазах, и возникает легкое недоумение: зачем варить такую кашу? Если ради того, чтобы подчеркнуть отношение происходящего на сцене ко всем слоям общества, то это довольно избитый прием. Честно говоря, намного больше, чем костюмы, в этой постановке говорят актерская игра, краски голосов и музыка Моцарта. Но если эти костюмы станут единственной ложкой дегтя, то в принципе можно сказать, что за новый спектакль Саратовского оперного театра нам не стыдно.
Наталья Григорьева
