Валерий Александрович, считается, что в советское время коллекционеры были на полулегальном положении, и, как говорят, картины продавались на вес холста.

Валерий Дудаков: Я собираю искусство 55 лет. Наверное, это самый большой стаж собирательства сегодня. На вес холста в советское время картины, конечно, не продавались. Это все легенды и выдумки. Собирательство было всегда, в Советском Союзе, в России, в самые тяжелые времена - сталинские, времена Берии. Но за собирательство как таковое никогда не преследовали. Преследовали за спекуляцию. С этой точки зрения мы все были спекулянтами. Начиная от Николая Николаевича Блохина, президента Академии медицинских наук СССР, или Владимира Семеновича Семенова, заместителя Громыко. Мы могли немного заработать. Это же была своего рода игра. Коллекционеры обменивались картинами друг с другом и придумали так называемую бонификацию - 20-30 рублей доплатить сверху.

Вы помните свою первую покупку? С чего все началось?

Валерий Дудаков: В 20 с небольшим лет я стал главным художником огромного издательства. Первую книгу я оформил в 1964 году. Это помогло увеличить мое благосостояние. А окончив полиграфический техникум, поступил в Московский университет на искусствоведческое отделение. Тогда я не помышлял ни о каком собирательстве. Но, извините, со времен пионерского лагеря был знаком с теми художниками, которых стали потом называть нонконформистами. Франциско Инфанте было 17, мне 15. Он был вожатым, а я был помощником вожатого. Виталик Комар - мы с ним тоже в 15 лет познакомились. В 1966 году я начал выставляться, и на выставках познакомился с художниками, которые стали столпами нашего неофициального искусства. Владимир Николаевич Немухин меня познакомил с Оскаром Рабиным, Евгением Кропивницким. И они стали давать мне работы на "повисение".

И было где повесить?

Валерий Дудаков: Мой отец занял очень высокий пост в министерстве финансов и отдал мне квартиру на Ярославском шоссе с огромной по тем временам комнатой - 28 метров. Друзья были уверены, что мне удастся что-то продать. А у них денег совсем не было. Когда Комар уезжал в 1977 году из России, они с Меламедом продавали свои работы по 5 рублей. Миша Рогинский - за 40 рублей. Володя Немухин - за 100 рублей. А потом Немухин мне сказал, что есть такой художник Владимир Вейсберг - он точно войдет в историю искусства. У Вейсберга я купил свою первую работу - "Белое на белом". Это был 1970 год. Потом начал покупать своих друзей-шестидесятников. Стал заглядывать в комиссионные магазины. Однажды увидел роскошный натюрморт Адольфа Мильмана, друга Фалька из "Бубнового валета". Как не купить? Купил, принес домой, смотрю, все мои шестидесятники потухли. Ну и началось.

Вы больше импульсивные покупки совершали или просчитывали, что это будет выгодная инвестиция?

Валерий Дудаков: Об инвестициях я даже не думал. Я знал, что когда-то это будет стоить дороже. Но я не вкладывал деньги. Я был плодовитым художником и много зарабатывал. И потом, когда я стал главным художником в фирме "Мелодия" в 1971 году (я оформил более 1000 грампластинок), мне вообще не надо было думать о деньгах.

"Голуборозовцы" тоже в комиссионках продавались?

Валерий Дудаков: Нет, комиссионки и музеи почти их не покупали. Это направление считалось совершенно немодным. На них будто было клеймо. В начале 70-х оправдали Павла Кузнецова, Мартироса Сарьяна. А братьев Милиоти или Уткина так никто и не узнал. Их называли формалистами, декадентами. Я опубликовал диссертацию "Проблемы синтеза в русском искусстве конца XIX - начала XX века". Меня интересовало все, что было связано с театральным искусством, "мирискусством", синестезией. Так я перешел к русскому символизму, то есть левому крылу "Мира искусства" "Голубой розе".

Знакомился со старыми коллекционерами старшего поколения, с семьями художников. Долгие годы дружил с дочерью Казимира Малевича Уной. Два Малевича у меня были от нее. С Ангелиной Васильевной Фальк, четвертой вдовой Фалька. С дочерью Лентулова Марианной Аристарховной. С семьей Родченко, с семьей Хлебникова.

Фото: Стас Жданов / Пресс-служба выставки "Голубая роза"

Они легко приняли вас в свой круг?

Валерий Дудаков: Они ко мне очень хорошо относились по двум причинам. Первая, я все-таки был художник. Из их среды. Свой. Не какой-нибудь медик, физик. А вторая причина: я хорошо платил. И всегда платил больше, чем платили другие. Уйдя из фирмы "Мелодия" в 1987 году, я попал в Советский фонд культуры, где мы с Саввой Ямщиковым, реставратором всея Руси и моим большим другом, организовали Клуб коллекционеров Советского фонда культуры - 104 миллионера, в том числе я. Мы сделали свыше 200 выставок в России и 27 за рубежом - Нью-Йорк, Лондон, Мадрид, Милан, Венеция. Я сделал выставку "100 лет русского искусства".

Сколько работ в вашей коллекции?

Валерий Дудаков: Точно не скажу. Не считал.

А кто самый дорогой?

Валерий Дудаков: Есть Шагал за 5 млн долларов, Сарьян - за 5 млн и Богомазов - тоже за 5 млн долларов. Но в эмоциональном плане самая дорогая для меня "Прогулка" Михаила Ларионова. Это картина, разделенная на две части. Первую часть я купил за 2000 рублей в 1976 году. Вторую - через 30 лет за 50 тыс. долларов. Ларионов - самый любимый для меня из художников XX века. Если меня спросят, что будете спасать первым делом, если какой-то катаклизм? Ларионова. Хотя он в три раза дешевле Шагала и Малевича.

А вы не задумывались создать свой музей, частный музей своей коллекции?

Валерий Дудаков: Долгие годы я вел переговоры с Саратовом, провел там выставки. Потому что хотел подарить только "Голубую розу", оставив всех Шагалов, Малевичей, Кандинского для семьи. Пятеро участников "Голубой розы" были из Саратова, в том числе Борисов-Мусатов.

Но Саратов тянул 5 лет. Неожиданно один мой старый товарищ, художник Юрий Купер, пригласил меня на открытие своей выставки в Нижний Новгород. Я приехал в Нижний, познакомился с губернатором, и мы с ним легко обо всем договорились. У Нижегородского художественного музея и здание есть - трехэтажный особняк в центре города.

Фото: Стас Жданов / Пресс-служба выставки "Голубая роза"

Почему же все-таки вы передаете именно "Голубую розу"?

Валерий Дудаков: Потому что это наиболее редкое, что у меня есть. Четыре первых номера. Лучший Сарьян - в мире, лучший Судейкин - номер один, лучший Крымов и лучший Уткин. Почему передаю - отчасти это случай, отчасти сознательное устремление. Я видел, сколько коллекций распадалось. Например, собрание Абрама Чудновского - 15 Фальков, 20 Петровых-Водкиных, пять Малевичей, единственный масляный в частных собраниях Филонов. От коллекции Николая Блохина за полтора года ничего не осталось. "Голуборозовцы" просуществовали недолго, но они раскрепостили все последующее искусство. Это направление стало рубежным. После них началось все остальное. Они были связаны с национальным искусством - театром, оформлением книги. Кому принадлежит конструктивизм? Австралия или Новая Зеландия? Россия или Голландия? Трудно сказать. А в "Голубой розе" национальные черты сохранены.

Если не секрет, сколько стоит та часть коллекции, которую вы отдаете?

Валерий Дудаков: В прессе называют 3 млрд рублей, это не совсем верно. Чуть поменьше, но близко.

Кто сейчас самый дорогой русский художник в мире? Кандинский?

Валерий Дудаков: Казимир Малевич. Конечно, появляются настолько уникальные вещи, что имя не важно - Кандинский ли это, Шагал, Малевич, Татлин. За них платят столько, сколько попросят. По частоте продаж, наверное, Марк Шагал впереди всех.

Какой совет вы дали бы коллекционерам, что перспективно собирать сейчас?

Валерий Дудаков: Перспективно то, что вы любите. С точки зрения вложения денег, я думаю, что сейчас составить уже какую-то серьезную коллекцию на старом искусстве или даже начала XX века невозможно. Это все либо очень штучное и не составит коллекции, либо сомнительное. Все меньше становится уникальных вещей, тех, которые могут создать славу коллекции. Первых имен все меньше и дешевле они, конечно, не становятся. Те, кто сейчас занимается антикварным и галерейным делом, не снижают цену. И пятилетиями, десятилетиями одна и та же вещь стоит одинаково. У нас нет рынка, у нас есть базар. Рынок в России мы так и не создали.

А сами вы продолжаете пополнять коллекцию?

Валерий Дудаков: Да, я пополняю коллекцию, но в основном шестидесятниками. У меня такое ощущение, что наиболее значимый сейчас пласт - это все-таки так называемые шестидесятники и необязательно нон-конформисты, это может быть и суровый стиль, и художники-реалисты. Кого-то у меня не хватает, хочется, чтобы было цельное собрание. Но найти раритет для моей коллекции сложно. Слишком я привередлив.

Досье "РГ"

Валерий Дудаков - советский и российский коллекционер, искусствовед, Почетный член Российской Академии художеств, эксперт Ассоциации Международной конфедерации коллекционеров, антикваров и дилеров, эксперт по русскому искусству международных аукционов Сотбис, Кристис, Филипс, Бонамс, лучший коллекционер года 2024 по версии Российского антикварного салона.