Совсем недавно мы писали о том, что саратовский фестиваль «На родине Паницкого» может стать международным. Для нашей консерватории, организующей музыкальный праздник, это случай беспрецедентный. Пока кто-то крутит пальцем у виска, дерзкие планы молодых руководителей потихоньку становятся реальностью. В суть происходящего нас посвятил заведующий кафедрой народных инструментов СГК имени Л.В. Собинова Вячеслав Бондаренко.
– Вячеслав, расскажите о фестивале. Почему кафедра посвятила его именно Паницкому, ведь Иван Яковлевич никогда не работал в консерватории?
– Да, не работал, и даже не учился здесь. Он был яркий самородок. В 1920-е годы и негде было учиться баяну. В Балакове, откуда он родом, Паницкий брал уроки фортепиано, в юности уехал в Саратов, в нашем училище занимался по классу скрипки, а баян он осваивал самостоятельно. И, несмотря на то, что жил он в Саратове и работал в нашей филармонии, Иван Яковлевич объехал весь Советский Союз и был первым баянистом в стране, получившим звание заслуженного артиста. Его знали везде – это была настоящая народная звезда! Кроме того, он еще был слепой. Несмотря на отсутствие образования, вокруг него всегда собиралась вся музыкальная элита. Его любили, к нему прислушивались, учились у него. А для нас, потомков, все народно-инструментальное в Саратове связано с Паницким, потому что именно он был идейным вдохновителем создания нашей кафедры в 1956 году, и именно он в своем творчестве раскрыл богатство исполнительских возможностей баяна.
Первые посвящения Паницкому кафедра стала делать в начале 1970-х, но тогда он еще был жив, и называть конкурс его именем было некорректно. Первый всероссийский конкурс его имени прошел у нас в 1995 году, потом было еще два. Теперь мы надеемся, что он будет проходить регулярно раз в три года, хотя это не всегда от нас зависит.
Основной проект кафедры – фестиваль, а родился он, когда в Гнесинке предложили праздновать Всероссийский день баяна, аккордеона и гармоники. Отмечать профессиональный праздник было решено в третье воскресенье марта, и в посвящение дате в регионах должны проводиться какие–то мероприятия. Мы решили сделать не просто День баяна, а создать фестиваль, назвать его «На родине Паницкого». С тех пор мы силами кафедры проводим в марте три концерта, а открываем фестиваль 14 января. Эту дату выбрали в честь дня рождения Паницкого.
– Но ведь фестиваль идет в течение всего года и делается не только силами кафедры…
– Да, но таким он стал в 2014 году, когда мы решили расширить его до российского масштаба и приглашать артистов из других городов. Но нам опять скучно стоять на месте. Хочется развиваться. Кроме того, 2016 год для нас – неофициальная дата 60-летия кафедры. Некоторые нас упрекают в том, что мы торопим празднование, потому что отмечать нужно с момента официального приказа.
– А когда был приказ?
– Приказ вышел с первым выпуском, на пять лет позже, когда отучившихся первых студентов взяли работать преподавателями. Тогда же основали и кафедру. Но для нас важна не бумага, а сам факт, тот момент, когда в консерватории впервые появился класс баяна. Даже если и не 60, то 55 нам точно в этом году исполняется. Тоже круглая дата!
– Будете праздновать…
– Конечно! Осенью обязательно будут концерты с участием приглашенных звезд. Конкретные фамилии я пока не назову. Думаем, ведем переговоры. Возможно, к нам приедут из Екатеринбурга, Казани, Самары и Нижнего Новгорода. Хотим представить программу как можно шире: и баян-аккордеон, и струнные инструменты, и академическое направление, и эстрадное. Если получится, устроим даже вечер импровизаций по заявкам. Я думаю, что уже могу назвать эту фамилию. Мы общались с народным артистом РФ, профессором екатеринбургской консерватории Виктором Романько. Он очень интересный музыкант, давно хотим с ним увидеться. У него есть программы, в которых в первом отделении звучит, например, Бах, а во втором – импровизации на темы, которые предлагают из зала. Джазовые импровизации. Мы думаем, что это будет интересно и публике, и профессионалам.
– Откуда же теперь взялась идея международности?
– Вы знаете, что в консерватории теперь новый ректор. Он и обозначил для вуза новое направление. А как это делать? Я предложил выводить фестиваль на международный уровень, тем более что всероссийские мы делали вместе с Александром Германовичем, пока он еще был руководителем концертного отдела. Занорин – тот человек, которому не нужно рассказывать, что это за фестиваль, он сам во многом был идейным вдохновителем, и, высказывая ему эту идею, я знал, что человек меня поймет. Кроме того, в 2017 году мы будем отмечать 110-летие Паницкого, и хочется сделать фестиваль еще более ярким и нетривиальным. В первую очередь, хотелось бы видеть на саратовской сцене китайцев.
– Почему именно китайцев?
– Мне кажется, это было бы очень интересно для публики. Все-таки у большинства людей баян ассоциируется с чем-то русским народным…
– А разве это не так?
– А это очень интересный инструмент. У нас он русский народный, а, к примеру, в Сербии – сербский народный. Да, у них свои музыкальные особенности, свой фольклор, но инструмент у них такой же. А во Франции баян и аккордеон – свои национальные инструменты. Даже их тембр и французские вальсы давно сроднились. Из баяна целые жанры рождаются. А такой его родственник, как бандонеон, подарил миру танго. Для этого инструмента много писал Астор Пьяццолла. В Италии вообще находится мировой центр производства баянов и аккордеонов Castelfidardo. Там 30 фабрик сосредоточено, где на весь мир делают высококачественные инструменты – от малюсеньких до концертных! В Германии тоже есть и всем известная фабрика Hohner, и старейшие конкурсы баянистов, которые ведут свою историю еще с довоенного времени. Канада, Америка, Новая Зеландия и Австралия тоже не стоят в стороне. Там прекрасная баянная школа, и артисты оттуда тоже приезжают в Россию на конкурсы.
– Неужели баян и у них – народный инструмент?
– По сути, это тот же инструмент. Он немного отличается конструктивно, раскладкой правой клавиатуры. То есть на европейском баяне я сыграть не смогу, а они на русском не смогут, но по типу звукоизвлечения это родственники. А у нас есть еще один родственник – саратовская гармоника. Просто техническое совершенствование привело к тому, что инструмент для академического музицирования теперь имеет такой вид.
Так вот, в Китае, с которого мы начали, огромная школа. Огромная и по количеству, и по качеству. Я недавно слушал китайцев в Москве. Проходил там курс повышения квалификации, и как раз в это время был крупнейший международный конкурс. Мне посчастливилось послушать второй тур. И там даже не китайцы, а китаянки играли так, что русскому участнику с большим трудом удалось отстоять первое место. Второе, и очень уверенно, заняла китаянка.
– Почему Вы делаете такой акцент на том, что конкурсантка – дама?
– Баян – тяжелый инструмент, и женщинам в силу физических параметров довольно трудно на нем играть. Но они берут и мастерством, и музыкальностью, и интеллектуальностью. Так играют, что жалеть не приходится, дескать, им трудно. Жалеть приходится тех, кто с ними соревнуется. Я слушал и думал: как бы это в Саратове показать. Для наших девочек-баянисток это послужило бы вдохновением, а студенток у нас немало. И для публики будет неожиданно узнать, что баян – это целый мир. А то, что он стал восприниматься как народный инструмент в разных странах, лишь доказывает его широчайшие возможности и отражает любовь публики.
– Раз уж мы заговорили об ассоциации с народностью – в каждой стране ведь есть свой фольклор и свои уникальные инструменты. Они будут представлены в формате фестиваля?
– Понимаю ваш вопрос, ведь в консерватории есть два направления – фольклорного, народного творчества и академическое исполнительство на народных инструментах. Безусловно, фольклор интересен, но у нас немного другие задачи. А потом, ведь и в рамках академического искусства есть где развернуться. Конечно, мы будем просить участников из других стран привозить в Саратов ростки своей культуры, чтобы это было взаимно интересно и полезно. Ведь на баяне можно играть и классику, и фольклор, и джаз, и эстраду. Я думаю, что это будет фестивальный формат, то есть вереница выступающих, а не чей-то сольный концерт. Хочется сделать это максимально интересным и для публики, и для исполнителей. Я об этом думаю и говорю, потому что есть сложности – не так просто собрать зал, как хотелось бы. Нужна и реклама, и спонсоры, и тут встает наш любимый вопрос о деньгах. Но меня вдохновляет то, как это делают в столицах и в других регионах. Особенно вдохновил Нижний Новгород. Они проводят фестивали уже много лет и на очень хорошем уровне. Я многому у них научился.
– Вы говорите – реклама. А почему бы не запустить акции без вложений? В те же «Липки» выйти. Тем более что Вы с баяном можете хоть в поле встать…
– А у меня была такая идея – флешмоб устроить…
– А почему нет?
– На это надо отважиться, прийти к этому, что ли. Я не исключаю такой возможности. Лично я на это готов, но я же не один в поле воин.
– А если привлечь студентов?
– На самом деле у нас много инертности в мироощущении, и не только у студентов. Пока для нас все это в новинку, в диковинку. Когда я затеял приглашение артистов из Ростова, из Питера, многие за спиной крутили пальцем у виска: «Это невозможно! Куда ты лезешь? Ты кто такой?» А я смотрю, как это делают люди вокруг, и они это делают, черт возьми! А самым ярким примером для меня стал Ростов. В сентябре этого года там впервые за всю историю нашей специальности пройдет Кубок мира баянистов и аккордеонистов. Это крупнейший международный конкурс, наша олимпиада, которая ежегодно проходит в разных городах мира. Причем страны в очереди стоят за правом проведения Кубка. То, что в этом году конкурс будет проходить в Ростове, – конечно, колоссальное событие. Туда приедет большое число иностранцев, и надо там поприсутствовать, наладить связи.
– А в самом конкурсе кто-то будет участвовать от консерватории?
– Безусловно! Мы готовим сейчас нескольких ребят. Самое интересное – туда так просто не попадешь. Сначала нужно выиграть престижный конкурс в России. Есть список состязаний, на которых можно получить рекомендацию на участие в Кубке. Таких конкурсов немного, и наш конкурс Паницкого, кстати, является одним из них. В общем, Кубок станет, что называется, событием века, а мы хотим воспользоваться моментом. Уже на следующую осень надеемся кого-то пригласить. Конечно, мне хотелось бы вернуть Саратову статус «баянной столицы», какой он был когда-то при Паницком. А для этого нужны будут средства. Мы сейчас формируем заявку на участие в целевой федеральной программе и хотим включить в нее этот международный фестивальный проект, надеемся на финансирование. Но, к сожалению, из тех нужд, о которых мы заявляем, обычно оплачивается только часть. А это значит, что нам придется искать спонсорскую помощь. В принципе, для этого есть все возможности. Ведь и на федеральном уровне уже разрабатываются и принимаются законы о меценатстве. Надеюсь, что они наконец-то заработают. Это же нормальная мировая практика.
– Эта практика и в дореволюционной России была широко распространена. Насколько мне известно из истории, у нас это движение началось даже раньше, чем в той же Америке, и делалось довольно много.
– Так и есть. Меценатство в России и сейчас существует, но оно построено исключительно на личных контактах и договоренностях. Речь идет о том, что это движение необходимо поднимать на уровне всей страны, и Америка, кстати, на этом фоне весьма показательна. У них ведь ни один симфонический оркестр не финансируется из казны, и все обеспечены. А в результате один оркестр по доходам и оборотным средствам перекрывает наши концертные организации! А всё попечительские советы! Меценаты и магнаты собираются, вместе решают проблемы, финансируют и находят это целесообразным. Очень хотелось бы верить, что и мы в России могли бы стать интересными и нужными нашим бизнесменам. Нам ведь есть что предложить.
– Давайте еще пофантазируем о фестивале. Ведь это должен быть синтез как минимум разных направлений. У Вас уже представлены баян, аккордеон и струнная группа инструментов. А вот репертуар достаточно традиционный. Как складываются отношения с современными композиторами?
– Я бы не сказал, что у нас звучит только фольклор и классика. В программах есть и произведения саратовских композиторов – очень интересная музыка. Сейчас почему-то затишье, хотя я уже просил композиторов что-то написать и даже озвучил, где это будет исполнено в следующем сезоне. Кстати, это было бы особенно интересно для фестиваля. Было бы здорово, если бы мы могли показывать иностранцам саратовскую музыку и с ней выезжать на какие-то конкурсы. Это же двойной эффект! Сыграть на конкурсе не просто что-то красивое, но еще и новое, чего никогда никто не слышал. Да еще и из родного региона! Поэтому, конечно, мы ждем от композиторов творчества.
– Насколько я знаю, Вы и сами творите – делаете для баяна переложения классической музыки, написанной изначально для других инструментов.
– Да, это многолетняя практика – обращаться к строгой классике и романтической музыке, перекладывать ее. Ведь великие композиторы прошлого уже не вернутся и не напишут музыку для баяна, а нам тоже хочется играть эти великие шедевры и учить на них студентов тому, что умеют другие музыканты. Кстати, исполненная на баяне, эта музыка часто обретает новые краски. Мы делаем переложения еще и потому, что существует проблема репертуара. Из готового у нас есть только обработки народных песен и современная музыка. Последняя тоже очень достойная, и уже есть немало шедевров, созданных в том числе и великими музыкантами. Одну Губайдуллину назвать в этом ряду, и это уже великая честь – играть ее творения. Но все это современная музыка! Она по языку и по стилю современная. А почему бы не играть на баяне барочную органную или клавирную музыку, если она хорошо на нем звучит? Я как-то слушал Юрия Медяника, он исполнял на баяне музыку, которая в оригинале написана для Cello (старинный струнный инструмент, один из предшественников виолончели. – Прим. авт.) Я в течение часа не мог оторваться, настолько это было потрясающе! В оригинале эта музыка уже нигде не прозвучит, а с баяном она обрела новую жизнь.
– Да, Медяник обладает каким-то невероятным, тонким чувством стиля. И поражает широтой деятельности – и скрипач, и баянист, и дирижер…
– Широта деятельности в наши дни как раз становится нормой. Денис Мацуев тоже играет более 100 концертов в год, занимается общественной деятельностью и еще успевает гонять в футбол. Это новый тип современного музыканта, одаренного во многом и универсального, как когда-то художники эпохи Возрождения. В последние годы таких людей в России становится все больше и больше.
– Неужели можно говорить о новом Возрождении?
– (смеется) Поживем – увидим…
– Ну хотелось бы, согласитесь…
– А почему нет? Почему мы все время должны жить в каком-то упадке? Наша страна, по-моему, этого хлебнула в полной мере. Почему бы нам теперь не расцвести в полную силу во всех направлениях? Я еще достаточно молод и пока в это верю. Опять за спиной многие будут крутить пальцем у виска. Ну и пусть! А мы при этом будем стараться что-то делать!
Беседовала Наталья Григорьева
