25 ноября в большом зале Саратовской консерватории состоялся концерт «Играют выпускники». Свое искусство на суд зрителей вынесли супруги – пианисты и педагоги заслуженный работник культуры РФ Наталия Исааковна Розенфельд и профессор СГК имени Л.В. Собинова, заслуженный артист России Анатолий Александрович Скрипай. Вместе с ними играли ученики – сами уже взрослые, состоявшиеся артисты, лауреаты международных конкурсов Марина Соловова, Александр Терехов и Всеволод Вартанов.

Простота, открытость и величие

Открыла концерт Наталия Розенфельд, за кулисами скромно признавшаяся, что не является концертирующей пианисткой. Но, надо сказать, мощный талант, любовь к искусству и большой преподавательский опыт в этот вечер слились воедино и заменили ей опыт исполнительской практики. Если не знать, что на сцене – педагог музыкальной школы, услышать это практически невозможно. Разве что по репертуару можно было бы заподозрить.

Наталья Исааковна исполнила произведения Вольфганга Амадея Моцарта и Фридерика Шопена и в каждом дала собственную трактовку. Объявлявший супругу Анатолий Скрипай даже пожурил ее во втором отделении: мол, не слушает моих советов, концерт все-таки. Это замечание касалось си-минорной «Мазурки» Шопена, которую, по мнению профессора, Наталия Исааковна играла слишком медленно и мрачно. От танцевальной мазурки у пианистки, конечно, ничего не осталось. Но, думается, и сам композитор не мыслил ее как танец. Не только потому, что к ней есть ремарка Mesto, означающая «Печально, скорбно», но и потому, что написано произведение в одной из самых темных, скорбных тональностей – си-миноре. Известна тоска Шопена по родной Польше, мечта о ее независимости. Даже свое сердце композитор завещал перевезти на Родину. Все эти переживания автора и прозвучали в «Мазурке» Наталии Розенфельд.

С легким оттенком грусти пианистка исполнила и знаменитый си-мажорный «Ноктюрн», в котором продемонстрировала и технику brilliante, и свое удивительное музыкальное чутье. Наталию Розенфельд очень интересно слушать, потому что даже в тех произведениях, которые известны на весь мир, ей есть что добавить из своей души. В ее прочтении нет ни одной случайной эмоции, ни одной лишней интонации, она касается самого сердца слушателя.

При этом показалось, что Наталии Исааковне ближе всего романтизм. «Много души» было вложено даже в произведения Моцарта – это был классицизм сквозь призму последующих эпох. Получилось очень свежо, неожиданно и красиво.

Совместимы ли Бах и эмоциональность?

Ту же свежесть в восприятии Иоганна Себастьяна Баха продемонстрировала выпускница и преподаватель Саратовской консерватории Марина Соловова. У Наталии Исааковны она училась в музыкальной школе и музыкально-эстетическом лицее, у Анатолия Александровича – в консерватории и ассистентуре. На концерте Марина исполнила переложенные С.В. Рахманиновым для фортепиано «Прелюдию», «Гавот» и «Жигу». Произведения потребовали от пианистки виртуозной техники, но ею она не ограничилась.

В отдельные части произведений М. Соловова вкладывает столько эмоций, что слушатель остается потрясенным: откуда в музыке Баха такой накал? Об этом накале и эмоциональности музыки великого немца, впрочем, давно говорят музыковеды, но исполнители почему-то часто остаются глухи к этим речам и продолжают играть фуги, прелюдии, гавоты и прочее как музыкальные упражнения – этюды, при этом удивляясь, что концертные залы остаются пустыми. Своим исполнением Марина полностью развенчала расхожую теорию о сухости и строгости баховской музыки. Эту исполнительницу действительно стоит слушать.

И снова виртуоз

Еще одно виртуозное произведение исполнил потомственный музыкант Всеволод Вартанов. Музыкальную школу по классу фортепиано он заканчивал тоже у Натальи Исааковны, потом учился в МГК имени П.И. Чайковского. Поработав немного на кафедре специального фортепиано в Саратовской консерватории, Всеволод выбрал нелегкий путь свободного художника. В этот раз он привез в Саратов «Вальс» Мориса Равеля – произведение, больше известное в оркестровом варианте, которое дирижеры обычно исполняют «на бис». Но М. Равелю настолько нравилась эта пьеса, что он сделал переложение – и для двух, и для одного рояля.

В. Вартанов вниманием слушателя владеет с первых же аккордов. Сложнейшую пьесу он играл блестяще, словно шутя и любуясь – клавиатурой, звуком, светом в зале – сложно сказать, чем еще.  Анатолий Скрипай поделился тем, как он сам «копал» это произведение, радуясь тому, что Морис Равель – француз, потому что у нас в стране его определили бы в «космополиты» за «бессюжетный сюжет». Пьеса действительно отсылает к глинковской идее вальса. Это не просто танец, а философские размышления. В первой части создается ощущение пар, кружащих в танце «где-то в тяжелых облаках», затем «эти мрачные тучи» рассеиваются, музыка переносит нас к блестящему венскому двору, а потом краски вновь сгущаются, и в звуке появляется нечто мефистофелевское. В одном произведении Всеволод Вартанов продемонстрировал и легкость звукоизвлечения, и собственное наслаждение от процесса игры, и широкую палитру эмоций, и, кажется, мог бы стать блестящим актером.

Еще один ученик Наталии Исааковны и Анатолия Скрипая – Александр Терехов, работающий в консерватории концертмейстером. В его исполнении прозвучало «Раздумье» П.И. Чайковского, которое А.А. Скрипай назвал лучшей фортепианной пьесой Петра Ильича. Музыка очень красивая, и играл ее пианист очень мягко. Единственное, что хотелось бы добавить этому исполнению, – чуть большей собранности звука на пиано.

Класс от маэстро

Завершил концерт сам профессор Анатолий Александрович Скрипай.      

«Было бы неправильно, если бы я не принял участие в этом концерте, – заявил маэстро. – Но я участвую в нем не как ученик Наталии Исааковны – я у нее не учился. Я играю как педагог Марины Солововой и Алексея Терехова. Это те люди, которых мне подготовила моя супруга – Наталия Розенфельд».

Анатолий Скрипай исполнил две коротких пьесы – «Арабеску» Роберта Шумана и «Прелюдию» Клода Дебюсси. Под звуки рояля маэстро отдыхает душа и наслаждается даже мозг критика, отказывающийся фиксировать мелкие погрешности, без которых пока еще никто не смог обойтись. А под удивительное piano профессора даже шелест переворачиваемой тетрадной страницы кажется кощунственным. Тем не менее Анатолий Александрович не отказал себе (и нам) в удовольствии продемонстрировать блестящую технику, за которую сорвал неоднократное bravo и аплодисменты. «На бис» пианист исполнил еще одну небольшую пьесу – переложение песни Франца Шуберта «К музыке», которое когда-то сделал сам.

«Я вот сыграл виртуозную пьесу, вроде как аплодисменты сорвать, а здесь (в Шуберте. – прим. Авт.) другое, – поделился Анатолий Скрипай. – Здесь мало нот, но очень много Музыки. Сейчас я постараюсь вам это передать. Я завидую вокалистам: они хоть и редко поют эту песню, но исполняют ее со словами. А текст у Шуберта великолепен. Музыка, как все гениальное, проста и недосягаема. Мне хотелось бы, чтобы эта песня была гимном Самой Музыки».

В звуке А.А. Скрипая действительно прозвучала любовь к Музыке и благодарность за все доброе и светлое, что она приносит людям. И снова bravo, и снова аплодисменты, которые при полном зале, наверное, можно было бы назвать оглушительными.

   Наталья Григорьева