Странствия саратовского рекрута по кругам армейской жизни продолжаются. Коснемся главных героев военной жизни – офицеров. Кто эти люди: герои, защитники Родины, борцы за справедливость или кто другой – каждый решает для себя сам. А мы расскажем об офицерах и прапорщиках нашей части. И начнем со старлея-покупателя, которого я встретил в Саратовском областном военкомате.

По рассказу сержанта-призывника, с которым и приехал герой этого абзаца, уже на вокзале в Москве, откуда им предстояло выдвигаться в Саратов, военные так увлеклись употреблением горячительных напитков, что опоздали на поезд и добирались до нашего города на автобусе. В поезде старлей говорил: «Ведите себя нормально. Так вот об армии и судят». Сержант собрал с нас по 200 рублей, «чтобы отвести офицера в вагон-ресторан» и чтобы мы в это время выпили «по маленькой», но похода на ночной обед не состоялось. Не раз этот старлей-колорит мелькал на моих глазах на «веку» моей службы. Одна из его фраз на разводе, когда он обращался к одному из солдат, звучала так: «Гажибин, еще раз сойдешь с тумбочки (дневального – РИАСАР) – будешь жить в туалете».

Вообще, всех офицеров можно разделить на несколько типов:

1. Те, кто служили срочную службу и потом остались по контракту, получили какое-то заочное образование, дослужились до капитана или выше. У этих служак своеобразный подход к солдатам, ведь когда-то они сами были ими. Нет «загибания» пальцев и лишних понтов, но и своих «тараканов» у них хватает.

Один из капитанов – его звали «Вовой Красным» (потому что он «стучал» на солдат (а может, и на офицеров) – говорил солдатам, если что-то случалось, когда он был дежурным по части: «Бери все на себя».

Один из замов части (по воспитательной работе) тоже служил «срочку» и по образованию был историком. Здесь обязательно укажем, что его лекции были не хуже университетских – мне удалось послушать несколько из них. Но его упертость была порою удивительна и вредила ему самому. Так, на торжественном разводе, посвященном новому периоду обучения, он сделал так, чтобы призывник, который отвечает за включение гимна, выступал перед военнослужащими с речью. Хотя ему пытались объяснить, что обученных людей, которые бы четко могли включить гимн, нет – ему было все равно. В итоге другой солдат включил музыку не в нужный момент, и вышел очень крупный скандал, когда командир части громко и напряженно кричал благим матом на офицеров и со свойственной ему интонацией отчитывал их перед солдатами за все их «косяки».

2. Контрактники. Среди них есть разные субъекты. Вот, к примеру, наш старшина – сержант Колодянкин. Вроде бы адекватный молодой человек, но любил и повоспитывать солдат, и почитать им мораль. Контрактники постарше вели себя более спокойно: у них было два главных занятия – смотреть телевизор и играть в компьютерные игры до потери пульса.

3. Молодые и амбициозные лейтенанты, которым хотелось поскорее уйти домой, а все обязанности переложить на сержантов. К ним относились наш командир роты и его зам. Командир роты Гетраков – это отдельная песня. Как назвал его один из солдат старшего призыва – «это карьерист». Он всегда старался выслужиться перед начальством, в чем нет ничего «криминального», но иногда перегибал палку. То троих солдат из наряда гонял целый час в «подъем-отбой», то заберет себе на ужин найденный в тумбочке у наряда КПП батон. Но что можно сказать ему в плюс – если была возможность, он всегда проводил физические упражнения с солдатами, увлеченно вел занятия про оружие и действительно хоть чему-то учил нас.

4. Штабные крысы. Именно таковым был майор, переброшенный в нашу часть из штаба ВВС. Он любил на разводах спросить положения устава, проверял подшивы и был, что называется, уставником до мозга костей, хотя и разрешал дневальному ставить стул и спать прямо рядом с тумбочкой. Но имел этот субъект один грешок – любил выпить и не знал в этом меры. Однажды он по пьяни заступил в наряд, и, пока он спал в комнате дежурного, из нашей роты сбежал солдат. После этого дни майора на военной службе были сочтены. Еще до моего дембеля он подрабатывал таксистом на своей иномарке, дальнейшая его судьба мне не известна.

Конечно, все указанные типы – лишь абстракция, и таких типов можно определить еще много. Эти проекции можно перенести на нас с вами, ведь армия, как и школа, – это отражение жизни в стране. Так, по крайней мере, мне говорили учителя в школе.

Александр Лобецкий